Женское лицо тюрьмы: реальная история заключенной женской колонии №2
Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Женское лицо тюрьмы: реальная история заключенной женской колонии №2». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
Несмотря на отсутствие строгой иерархии, опущенные в женских колониях, также встречаются. Однако отношение к ним скорее брезгливое, нежели агрессивное. Исключение составляют детоубийцы. Их в женских колониях откровенно презирают, устраивая таким арестанткам «темные» при каждой удобной возможности. Чтобы исключить случаи самосуда, таких заключенных содержат в отдельных камерах.
Бывают ли опущенные в зонах для женщин
Несмотря на отсутствие строгой иерархии, опущенные в женских колониях, также встречаются. Однако отношение к ним скорее брезгливое, нежели агрессивное. Исключение составляют детоубийцы. Их в женских колониях откровенно презирают, устраивая таким арестанткам «темные» при каждой удобной возможности. Чтобы исключить случаи самосуда, таких заключенных содержат в отдельных камерах.
Также презрительное отношение демонстрируется к наркоманкам с большим стажем, в частности, к героинщицам. В женских тюрьмах они считаются ненадежными, нередко занимаясь «стукачеством» за любое вознаграждение.
Арестантки сторонятся и женщин с ВИЧ и венерическими заболеваниями. Лицам с онкологией также оказывается достаточно сложно найти круг общения.
Бывают ли опущенные в зонах для женщин
Несмотря на отсутствие строгой иерархии, опущенные в женских колониях, также встречаются. Однако отношение к ним скорее брезгливое, нежели агрессивное. Исключение составляют детоубийцы. Их в женских колониях откровенно презирают, устраивая таким арестанткам «темные» при каждой удобной возможности. Чтобы исключить случаи самосуда, таких заключенных содержат в отдельных камерах.
Также презрительное отношение демонстрируется к наркоманкам с большим стажем, в частности, к героинщицам. В женских тюрьмах они считаются ненадежными, нередко занимаясь «стукачеством» за любое вознаграждение.
Арестантки сторонятся и женщин с ВИЧ и венерическими заболеваниями. Лицам с онкологией также оказывается достаточно сложно найти круг общения.
Бывшие заключённые рассказали об изнасилованиях в женских тюрьмах США
Подпишитесь и читайте «Экспресс газету» в:
«Служащий схватил меня за ягодицы и сказал: «Это теперь мое», — вспоминают, как страшный сон, места не столь отдаленные бывшие зечки
Женщины, отбывавшие наказание в исправительном учреждении Лоуэлл подали в федеральный суд США иск против штата Флорида. Несчастные обвиняют служащих тюрьмы в сексуальных домогательствах и жестокости.
Об этом они рассказали в интервью телеканалу RT. Как вспоминает бывшая узница Кристал Харпер, если бы ей пришлось вернуться в тюрьму, для нее это было бы хуже смерти.
— Там царит узаконенная проституция. Служащий тюрьмы схватил меня за ягодицы и сказал: «Это теперь мое». Это был первый день моего заключения, — рассказала она.
Кристал решила не сопротивляться — чтобы выжить. Каждый день в течение пяти лет она вынуждена была соглашаться на похабные предложения в обмен на возможность получить необходимые вещи и защиту.
— Ты постоянно слышишь: «Что возьмешь за м***ет?», «Что тебе дать, чтобы ты от***ала?», «За что тебя можно т***нуть?» Ты приучаешься отключаться — отключаешь и мозг, и тело. Если бы в тюрьме я целыми днями думала об этом, я бы давно покончила с собой. Только когда лежишь на койке глубокой ночью, начинаешь осознавать, что тебе приходилось делать сегодня, вчера, неделю назад…», — призналась Кристал.
Она была первой, кто во всеуслышание рассказал о преступлениях надзирателей в женской тюрьме Лоуэлл. Затем последовали откровения других бывших заключенных, одно ужаснее другого.
«По ночам к двери подходил лейтенант и подносил к окошку блокнот, на листе которого было написано: «Разденься», «Встань по-собачьи», «Встань на четвереньки» и так далее. И он там не один такой. Это происходило очень часто», — рассказала другая экс-заключенная этого исправительного учреждения Никола Круз.
Женщины утверждают: вся исправительная система коррумпирована и просить помощи не у кого.
— Я просто хочу, чтобы тюрьма была тем местом, где заключенные получают возможность понять, что нужно изменить в себе, а затем, после отбытия назначенного срока, вернуться к нормальной жизни. Осужденные женщины не должны терпеть сексуальное и физическое насилие, моральные унижения, издевательства, словесные оскорбления. Все это сильно превышает ту меру наказания, которую назначает судья», — возмутилась Кристал. Сейчас она живет в Техасе. Из Флориды уехала после того, как ее стал преследовать неизвестный мужчина. Кто-то даже проник к ней в дом.
— Я не знаю, причастны ли к этому власти штата. Понятия не имею, кто это был. Но я выступаю против штата Флорида и при этом все еще живу в этом штате.
Действительно, почему бы им не попытаться причинить мне вред или даже убить меня? — поделилась опасениями Кристал.
Сексуальное насилие — не единственное обвинение, которое отбывавшие заключение женщины предъявляют властям штата.
Бывшая заключенная исправительного учреждения Лоуэлл Танья Йелвингтон показала следы проведенной в тюремной больнице онкологической операции.
— Мне должны были сделать двойную мастэктомию. Вот что я получила благодаря Управлению исправительных учреждений. Как будто поработал мясник! Часть оставили, и теперь рак может вернуться», — рассказала она.
Танья считает, что операции вообще можно было бы избежать, если бы ей дали возможность вовремя пройти обследование. Ее сестра 16 месяцев пыталась этого добиться. За это время онкологическое заболевание прогрессировало.
— Волнует ли это Управление исправительных учреждений? Посмотрите на меня и сами ответьте на этот вопрос. Нет, не волнует! Я каждый день вижу в зеркале, что они со мной сделали. Как можно не испытывать ненависти к этим зверям? — негодует Танья.
Администрация тюрьмы обещает в ближайшее время исправить ситуацию в учреждении, но Танья не верит: ведь за 16 лет ее срока ничто не изменилось.
— Они всеми силами будут экономить деньги штата, хоть ты там умри.
Пенитенциарная система во Флориде — это миллиардный бизнес. Главное — это деньги, а не безопасность на улицах городов, — пояснила Танья.
Злоключения транссексуала в женском СИЗО: был Анастасией, полюбили за достоинство
«Жанну д′Арк сожгли за ношение мужских вещей»
Унылая обстановка почти бесцветной камеры. Деревянная лавка, железные нары. В окно сквозь решетку бьется голубь — единственный, кроме нас, гость с воли. Назар в одиночной камере уже больше 200 дней. Долгое время сотрудники СИЗО как будто издевались над ним — то усмехнутся, заглядывая в «кормушку», то, пока он на прогулке, устроят обыск в камере и изымут совершенно безобидные вещи, то отказываются дать пластиковый нож (чтобы порезать продукты), иголки с нитками (заштопать одежду).
Визиту правозащитников Назар рад, но, кажется, совсем разучился улыбаться. Если сейчас, на антидепрессантах (прописали медики), он такой грустный, то сложно представить, что было раньше.
На вид Назар самый что ни на есть мужчина. Голос, походка — ничего не выдает в нем женщину. На воле о нем хлопочут две возлюбленные — бывшая официальная жена и нынешняя гражданская. Говорят, что мужского в нем больше, чем во многих из тех, кто изначально родился с «достоинством».
— Назар, когда к вам пришло решение поменять пол? И как вас звали раньше?
— Я был Анастасией. Впервые мысль пришла лет в 12, а в 13–14 она уже практически оформилась. Сверстники подрастали, и у меня встал вопрос — к кому бежать-то: к пацанам, к девчонкам? Было два кореша — так они к тому времени уже ходили по свиданиям. А я в основном занимался: музыкальная школа, уроки французского…
Не то чтобы мне стали нравиться девочки, я был слишком занятой для романтики, но к мужчинам меня явно не тянуло. Хотя был один шанс, наверное… В деревне мог появиться кавалер, но мне тогда уже больше сеструха его нравилась.
— Как родители отнеслись? Расскажите вообще про свою семью.
— Обычная семья. Жили в Молодечно. Мать работала учительницей. Брат на десять лет младше, мне его сразу на руки скинули, он как сын мне был. У нас в семье ни проституток, ни убийц, ни таких, как я… необычных, никогда не было. И вдруг со мной вот такое.
Шел год 1997-й, Интернета не было, никакой информации по смене пола найти почти невозможно. Помню, попалась в руки газета «Эрос». Вырезки из нее наклеивал в тетрадь. Мать наткнулась, усадила меня за стол: «Что за ерунда?» Я ей сказал: «Ну вот так, мама…»
— А в школе ваши странности замечали?
— Да. Тяжело со сверстниками стало общаться, когда в старших классах начал ходить в мужских костюмах. Впрочем, и раньше — мама оденет меня в школьное платье, а я за поворот — и в тренировочный костюм переодеваюсь. Учился я хорошо, потому мне эти странности прощали.…
После 11-го класса поступил в техникум в Новополоцке (в институт недобрал баллов). Я уже тогда ориентировался на Москву, понимал, что только там смогу стать мужчиной. За два года окончил техникум по специальности организация делопроизводства с уклоном во французский язык и стенографию, в 2002-м получил диплом.
Вернулся домой в Молодечно — а там после всех этих переворотов отец запил, мать уже не учительницей, а проводницей работает. Сверстники все на пары разбились. Стал думать, как жить дальше.
— Пробовали обращаться к психологу?
— Вы знаете, мне психолог в школе однажды, проводя разъяснительную работу, сказала, что Жанну д′Арк сожгли на костре за то, что она носила мужские вещи. С тех пор психологи для меня — не профессия.
— Чувствовали одиночество?
— Одинок я был всегда. Когда люди узнают правду обо мне, с ними приходится сразу расставаться. И я даже не узнаю поэтому, как они относились ко мне на самом деле. Но передо мной стоял простой выбор: одиночество или страдание.
И вот я поехал в Москву, в сексопатологический центр в Сокольниках. На консультации мне говорили, что стоить операция будет очень дорого. А я-то был тогда девчонкой 18 лет… Но деньги я готов был заработать. И все равно полтора года мурыжили. Потом знакомая нашла мне другой медцентр, теперь уже в Минске. Собрали там консилиум врачей, изучали мое здоровье, смотрели, в порядке ли с головой (на месяц положили в психиатрическую клинику). Взяли анализы на хромосомы.
— Каких оказалось больше?
— Мужских. Но это никто и не ставил под сомнение. Но ожидание операции заняло долгих 5 лет, за это время мне дважды отказывали: дескать, высокий суицидальный риск. Они переживали: вдруг сделаю операцию, а потом пожалею, закричу: «Верните всё как было!» Запугивали меня: «Можешь умереть прямо на операционном столе». Вообще по статистике прооперированные живут в среднем до 35 лет… Я уже на этой границе.
— Не пожалели?
— Ни разу в жизни. Пусть одиночество, не важно… Вы не представляете себе, какое это счастье — надеть просто футболку. Без жилетки, без лифчика. И вот наконец свершилось. Первый этап операции был в 2008 году — мне тогда удалили грудь. Шесть часов шла операция. Не обошлось без осложнений: в спине скопилась жидкость, стал горб расти, но врачам удалось справиться. За операцию я не платил, в Беларуси медицина бесплатная. Только расходные материалы, перевязочные… Меньше тысячи долларов — считай, копейки. Но помню, прихожу в себя после операции по удалению грудей: мать честная, да они больше, чем раньше! Врачи успокоили: это отек, он сойдет. Мама, когда уже смиряться начала, философски о.
Правила поведения для новичков
Основное правило для женщин, попавших в тюрьму впервые, вести себя вежливо и спокойно. Не стоит показывать наглость и провоцировать других заключённых на конфликты.
Однако, важно при этом отстаивать свои интересы, но делать это аргументировано и без нарушения интересов других людей.
Ни в коем случае нельзя без разрешения трогать чужие вещи или садиться на чужое место.
Умение общаться и заводить знакомства также пригодится. Но важно при этом не лезть в чужие дела и не «изливать душу» о своих проблемах. В тюрьме вообще не стоит говорить лишнего. Особенно нужно стараться избегать разговоров о сексе, так как любое признание в опыте нестандартных сексуальных отношений может быть использовано для признания женщины представительницей низшей касты, что само по себе может повлечь насильственные действия сексуального характера.
В бытовом плане особо важную роль играет гигиена. Заключённые очень не любят неряшливых соседок, которые пренебрегают правилами ухода за собой, чем создают проблемы для всего коллектива.
Общаясь с новыми подругами, не стоит торопиться рассказывать им о себе все, выплескивать наружу накопившиеся эмоции и переживания. О прошлом говорить не нужно даже в том случае, если другие зечки настаивают на этом. Если по-умному, не оскорбляя никого, отшутиться на эту тему пару раз, женщины поймут их сокамерницу и перестанут задавать неприятные вопросы. Верная политика — мало говорить, но чаще прислушиваться к разговорам других.
Поскольку половая жизнь на зоне практически прекращается, заключенные постоянно муссируют эту тему. Никогда не нужно делиться с другими своими своими предпочтениями, рассказывать о сексуальном опыте. Женщина, попавшая в тюрьму, может избежать навязываемых гомосексуальных отношений только в том случае, если она будет избегать обсуждения близости и сможет вежливо отказать излишне настойчивой подруге.
Среди зечек есть много женщин, зависящих от наркотиков. Даже сидя в тюрьме, они любыми способами стараются добыть себе зелье. Эти арестантки пойдут на любой сговор со смотрящими и охранниками — лишь бы добыть смертоносный дурман. Они предают, «продают» за дозу подруг, идут на новые преступления. Таких заключенных стоит избегать.
Активное сотрудничество с работниками тюрьмы считается «стукачеством» и предательством. Женщинам, попавшим за решетку, лучше всего не «договариваться» с администрацией и не передавать смотрящим и охранникам информацию, услышанную от сокамерниц.
Как живут в местах заключения?
Женщинам-заключенным не зазорно жаловаться и писать доносы на сокамерниц, если над ними издеваются (в дни приема оперативников к сотрудникам колонии выстраиваются очереди). Порядки и правила проживания устанавливает администрация учреждения, тюремщики также самостоятельно назначают старших.
В женских камерах нет общей кассы (общака). Психологические особенности женского характера отличаются более ярким проявлением чувств – конфликты между ними всегда глубже и длительнее, а во время драки в ход идут ногти и зубы.
Статус в камере определяется на основе прошлой жизни. Если женщина практиковала анальный секс, она автоматически попадает в касту «опущенных» (про касту «опущенных» на мужской зоне можно прочитать ). Из-за длительного отсутствия контакта с мужчинами узницы начинают искать суррогат – практиковать лесбийскую любовь.
Общение с администрацией
Вышеописанных принципов следует придерживаться и при общении с администрацией. Заискивать в данном случае категорически запрещено. Многие новички совершают эту ошибку, общаясь с сотрудниками колонии излишне вежливо. Однако представители администрации – это обычные люди, выполняющие свою работу, и задабривать их не следует.
Опытные заключенные рекомендуют общаться с работниками ИК как с не очень хорошим начальством. То есть, сдержанно. Не следует идти на конфликты, демонстрировать свое превосходство. В особенности это касается тех заключенных, которые являются выходцами из зажиточных семей. В тюрьме все равны, и это правило нужно уяснить сразу же. Иначе жизнь в колонии будет тяжелой.
Иногда с сотрудниками администрации можно о чем-то договориться. При этом нужно четко обозначить свои права. Если же работники исправительного учреждения превышают свои полномочия, то заключенные имеют права жаловаться в контролирующие органы.
Не следует стремиться к сотрудничеству с администрацией. Такое рвение не поощряется арестантами ни мужских, ни женских зон. При этом «стукачей» в женских колониях куда больше, чем в мужских. Объясняется это тем, что женщины больше любят посплетничать.
Некоторые арестантки, будучи не в силах отказать администрации, начинают метаться между соратницами по несчастью и работникам ИУ. Если такого «двойного агента» раскроют, то ему придется несладко.
Попав в тюрьму, многие женщины паникуют, чувствуют себя беспомощными и постоянно просят передачи у родных и близких. Таким образом они становятся обузой для родственников. И это в корне неверный подход.
Несмотря на то, что колония существенно ограничивает свободу, она оставляет возможность удовлетворения базовых потребностей. В большинстве исправительных учреждений заключенные могут неплохо зарабатывать. Некоторым даже удается откладывать деньги и помогать родственникам.
Чаще всего при женских колониях функционируют цеха по пошиву одежды. В нормальных исправительных учреждениях заключенные могут заработать по 10-20 тысяч рублей в месяц. Деньги можно потратить в местном магазине, купив продукты питания, средства гигиены и т. д. На тюремной пище прожить будет сложно, поэтому экономить на продуктах не следует.
Женская тюрьма ГУЛАГ.
Дневник арестантки. Женская тюрьма глазами узниц ГУЛАГА.
В тридцатых годах кто-то из большевистской власти решил, что самым опасным врагом «любого режима» может являться – Женщина!
Чей-то «больной мозг» посчитал, что из-за душевности, сердечности, мировосприятия, православности – невозможно изменить характер женщин в нужное русло, но это можно сделать через женскую тюрьму. Конечно, если подавляющую часть мужчин можно было убедить в правильности: «отбирания у крестьян единственной коровы или последнего мешка пшеницы и расстрела «эксплуататоров»», то «милосердная хранительница очага» таких доводов не воспринимала!
Так, советская власть стала классифицировать «своих врагов» не только по классовой принадлежности, но и по половому признаку.
Для узниц и арестанток выделили отдельную преступную классификацию:
- ЧСВН — член семьи врага народа
- ЧСИР — член семьи изменника родины
- СОЭ — социально-опасный элемент
- СВЭ — социально-вредный элемент
- СВПШ — связи, ведущие к подозрению в шпионаже
и т.д.
Самых «опасных со стержнем» арестанток в тюрьмах и лагерях ГУЛАГА – насиловали, пытали, унижали, доводили до суицида, а самых стойких после всего этого – расстреливали!
Чтобы сломить волю арестанток, превратить в безвольное существо, придумывались различного рода пытки и карательные акции для устрашения остальных.
Об этом всему миру рассказали сами арестантки ГУЛАГА, а также те, кто был свидетелем этого кошмара.
- Пытки детьми – что может быть страшнее этого для матери?
Наблюдая за такими издевательствами, надзирательницы сами сходили с ума.
Многие заключенные работают с администрацией, так называемый актив зоны. Среди них, как правило, самый большой выход на свободу по условно-досрочному освобождению. Они помогают поддерживать порядок в колонии среди самих осужденных, а администрация поддерживает их. Это дневальные и завхозы в отрядах.
Вопреки мнению, нет среди осужденных никакой сплоченности против администрации. Здесь каждый сам за себя, кто кого сожрет, тот и выживет. Сами они довольно критически относятся к другим, откровенно заявляя порой про остальных «зэчье (зэки) поганое».
Кто работает с администрацией, тому, безусловно, легче. Он может получать благодарности, которые влияют позже на его освобождение, имеет меньше шансов попасть в штрафной изолятор, на мелкие его нарушения могут просто закрыть глаза.
О том, что осужденные бьют или пытают осужденных… да, в некоторых местах это присутствует. Так называемые пресс-хаты, где выбивают признательные показания или «работают» с человеком по добыче другой информации, в том числе склоняют к сотрудничеству.
Это, как правило, крайние меры, и далеко не каждого осужденного такое коснется. А всю черную работу в «пресс-хатах» выполняют, конечно, не сотрудники — их тоже не хватит, а другие осужденные. Актив.
Кроме того, есть ведь и обычные доносчики, «стукачи», которые тоже своим путем выведывают нужные сведения. Но погоня за «информацией» по преступлению — не главная составляющая причин притеснения осужденных. В основном физическое давление оказывается не ради каких-то сведений, а совсем по иной причине.
Человек, попадая в колонию, не хочет жить по ее правилам, не хочет спать и вставать по режиму, не подчиняется требованиям администрации. Хочет жить, как и раньше, своей жизнью, где сам себе хозяин.
К примеру, ему дали 10 лет колонии, и он 10 лет встает в 06:00 утра, идет на зарядку, три раза в день в столовую, стоит два раза в день на разводе, не выходит дальше своего отряда, работает по режиму, ложится спать в 22:00 вечера. Ему дали в суде 10 лет этих зарядок, 10 лет такой жизни.
Просто задумайтесь! Не каждый выдерживает. И человек открыто восстает против этого. Отказывается подчиняться, вставать утром, ложиться вечером, идти на развод… Дальше беседы, штрафные изоляторы, а там и до рукоприкладства недалеко.
Администрация, труд и протест. Почему женщины возвращаются в колонию
В женских колониях реже конфликтуют с администрацией, чем в мужских и малолетках. Не потому, что женщина более лояльна и спокойна, а потому что в жизни их приучили к терпению, выносливости, и, как это ни грустно, к подчинению. Несмотря на то, что было много историй активистских, женщины, попавшие в ситуацию такого подавления, стигмы и изоляции, сложно адаптируются — не все способны сопротивляться. Хотя были какие-то попытки через авторитетов и блатных работать с администрацией. Конфликты решались не через забастовки, а через разговоры.
В том числе из-за этого женщины работают по 12 часов. Кроме того, если женщине говорят, что от качества ее работы зависит возможность уйти по УДО или получить дополнительное свидание с родственниками, она будет работать. На это влияет еще и отсутствие воровского закона, в котором работа считается унижением. Женщинам, наоборот, работа помогает отвлечься, помогает справиться с медленно текущим временем. Но она действительно невероятно сложная. Заключенные шьют ватники, одежду, шинели для воинских частей, хозчастей, для тех же колоний. Производство вредное, поэтому работа плохо сказывается на легких и сильно портит здоровье. Если выработку не делаешь, тебя штрафуют. Кому-то удается, кому-то нет.
Еще один способ социализации — это косметика. Накраситься в колонии — это пускай маленький, но вызов. В любой закрытой системе всегда ищут ходы для символического протеста: можно фуражку на затылок сдвинуть, одну пуговичку не застегнуть. При приближении дембеля человек тихонечко начинает позволять себе вольности. При этом одежда, внешний вид в тюрьме — это как раз один из самых главных методов дисциплинации тела. Оно должно быть закрыто и выглядеть так, как надо в рамках этого заведения. Все должны быть похожи друг для друга. Хорошо выглядеть нужно, чтобы напомнить себе о свободной жизни. Чтобы забыть хотя бы на секунду, что они сидят.
Есть разные техники нейтрализации, которые могут помочь совладать с прошлым. Это отказ от ответственности, например, когда говорят: общество во всем виновато; отрицание наличия ущерба, отрицание наличия жертвы; осуждение тех, кто судит; обращение к более высоким авторитетам. Эти техники нужны для того, чтобы оправдать себя и объяснить, почему с человеком это случилось. Осужденные стремятся нормализовать свою ситуацию и таким образом выйти — хотя бы иллюзорно — из стигмы, позиции исключения. Если система защиты не выстраивается, то человек просто превращается в овощ, ни на что не реагирует, перестает заботиться о себе, молчит. В конечном счете это может закончиться серьезной психической проблемой или даже суицидом.
Отсутствие нормальной системы адаптации и ресоциализации приводит к тому, что человеку сложно трудоустроиться, финансово обеспечить себя, получить жилье. Часто женщины выходят и оказываются на улице, потому что семья их выписала, мужья развелись, детей отдали в детский дом и так далее. У них нет материальной базы, чтобы продержаться и выжить. Кроме того, на них давит отношение общества: на работу берут неохотно, есть запрет на целый ряд профессий. Конечно же, на адаптацию влияет семья. Женщины чаще дожидаются своих мужчин из заключения, а мужья, как правило, находят новые семьи. В итоге человек попадает в обстоятельства, в которых ему негде жить, нечего есть, но в то же время у него есть определенные способности и опыт, который как бы подсказывает «слушай, ну вообще не проблема, сейчас за час у тебя будет десять тысяч, давай мы это решим, и ты остановишься». Вся система ориентирована на то, чтобы люди возвращались в колонию.
Елена Омельченко — доктор социологических наук, преподаватель НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге, автор нескольких исследований, посвященных российским колониям, научный редактор коллективной монографии «До и после тюрьмы. Женские истории». Одну из этих историй можно прочитать на «Медиазоне».
Живут узницы в постоянных камерах – это своеобразный «дом» на весь период отбывания срока. То, как она выглядит внутри, зависит от руководства и его намерения создать минимальные комфортные условия. Пригодной и отвечающей стандартам можно назвать следующую камеру:
- спальные места на каждую проживающую узницу;
- отдельное место для приема пищи;
- действующий санузел (туалет, место для умывания).
Численность проживающих в 1 камере варьируется от 10 до 40 человек (на 1 человека 4 кв.м.). Женские камеры на 40 и больше узниц имеют отдельную душевую и кухню. Дежурства и уборка проводится 2 раза в сутки (не принимают участие те, кто сидит больше года).
О том, как выглядят камеры в тюрьмах России, можно узнать в этом материале, а о видах российских тюрем мы рассказывали здесь.
Жизнь в заключении является сложной и имеет массу особенностей. На нашем сайте вы найдете много полезных статей на эту тему:
- Откровенно о видах насилия в тюрьмах.
- Отмечают ли заключенные Новый год и каким образом?
- Как и чем кормят в местах лишения свободы?
- Что такое ШИЗО и каковы его условия?
- Передачи в тюрьму: что можно передавать заключенным, а что запрещено?
Женская тюрьма – особое место, где законы и правила свободной жизни теряют смысл и проявляются в другом контексте. Побои и сексуальные издевательства – девушки чаще подвергаются пыткам со стороны сотрудников лагеря в тюремной жизни в России. Чаще всего сексуальные изощрения остаются безнаказанными.
Интимная жизнь в женской зоне:
«Многие имеют такого рода связи. Особенно среди тех, кто повторно долго сидит. Те, кто имеет короткие сроки, могут только слегка попробовать подобную любовь. Некоторые обходятся и вообще без секса. Однако среди сидящих долгие сроки такие связи имеют больше половины. Все подобные отношения возникают абсолютно добровольно. Никого никто не насилует».
Как рассказывает Мария, в женских тюрьмах распространены 2 вида подобного партнерства.
Мария:
«1 — это так называемые «половинки», они себя идентифицируют как женщины и, выглядят соответственно по-женски. 2-й вид связи — когда женщины выполняют уже мужскую и женскую роль. Первые из них похожи очень на мужчин.